Вера Штольц. Звезда экрана - Страница 13

Ирка, как всегда, услышав Верин голос, принялась орать в трубку, как резаная, и переговорить ее не было никакой возможности. За пять минут Вера выслушала все последние сплетни, все новости в Иркином изложении, все стенания по поводу, что так мало на свете осталось настоящих мужиков, и что даже поговорить и то – толком не с кем. А потом не выдержала, настойчиво оборвала подругу и предложила организоваться назавтра. Поначалу Ирка от неожиданности даже опешила, но потом так обрадовалась, словно только что выиграла в лотерею.

– Ух ты, вот здорово! Давно бы так, а то я уже отчаялась хоть когда-нибудь тебя увидеть! Все – давай завтра вечером в «Матрешке» – ну там, на Воронцовской, где мы раньше частенько зависали! На пять вечера. Договорились? Все пока, я Лене все передам!

Поэтому сегодня Веру ждала настоящая отдушина – и она намеревалась к ней готовиться с самого утра. Во-первых, неторопливо, во-вторых, неторопливо еще раз, а в-третьих, немного поспав днем и почитав в свое удовольствие.

У нее даже была заранее приготовлена новая толстенная книга «Династия под сенью коммунистического древа» в трех частях, в которой известный автор мастерски описывал становление и похождения семьи новорусских коммунистов. Кроме того, книга, как сейчас принято говорить: «Была написана живым интересным языком, содержала массовые эротические сцены и массу просто эротических сцен», в общем – как раз то, чего сейчас Вере особенно не хватало.

Да, с эротическими сценами у Веры было плохо – ну, за исключением тех, что снились по ночам. Те были разнообразными, яркими и наполненными фантазиями такой степени, что оставалось только догадываться, из каких глубин подсознания они выбрались, и где водятся фантазеры, что закладывают их туда.

И если бы некоторые из сцен воплотить в жизнь на самом деле, то классический немецкий жанровый фильм «Амурное совращение богатой золушки» просто уткнулся бы в угол от праведного стыда и смущения. Но сны, они на то и сны, что там все гротескно, там все гиперболизировано, и то, что происходит во снах, никогда в принципе не может случиться на самом деле.

Сны являлись определенным показателем, маркером Вериного состояния, и к ним нужно было повнимательнее присмотреться.

А еще говорят, что сны – это предвестники и могут давать ответы на вопросы (если очень сильно попросить).

Так вот, судя по тому, что в них происходило, Верино затворничество скоро должно было отразиться на ее здоровье, и по этому поводу нужно было срочно что-то думать. И, вероятно, кого-то искать, хотя это и запрещено негласным контрактом и прямыми намеками Высоковского. Здесь главное, что в итоге пересилит – потребность в общении с МЧ или статус, зведность и умозрительный крутой питерский жених, который затаился, и теперь было совершенно непонятно, чего от него ждать…

* * *

Степан Надомников сидел в офисе и уныло таращился в монитор.

– Ната, принеси мне чаю! – крикнул он через дверь и опять уткнулся в цифры на экране, которые уже так его достали, что, казалось, он сейчас выкипит до дна, если не сделает перерыв. Очередной балансовый отчет, присланный по почте, который уже завтра придется подробно обсуждать на собрании акционеров, требовал времени и напряжения – а на сегодня это было уже слишком.

Через несколько минут в кабинете появилась его личная помощница – миловидная девушка в короткой юбке с вихляющей походкой и выдающимся бюстом – и поставила перед ним вожделенный поднос с чайником, его персональной кружкой и полным набором сладостей, начиная от конфет и заканчивая пятью сортами печенья.

– Как буржуин из «Мальчиша-Кибальчиша»! – Степан откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. Перед глазами мелькали разноцветные пятна – результат длительного всматривания в монитор. А вместе с пятнами пришло и лицо Веры, которое в последнее время преследовало его, как привязанное.

Уже минуло почти четыре месяца, как Вера вернулась в Москву, и, казалось бы, воспоминания о ней должны были полностью выветриться из памяти Степана – но нет, со временем они стали только сильнее, мечтательней и еще более насыщенными.

Вера Штольц была сейчас самой популярной девушкой во всем российском медиа-пространстве, и Степан постоянно задавал себе один и тот же вопрос, вернее вопросы: «Как так могло получиться, что он ее упустил? И каким образом ее перехватил этот пронырливый Высоковский?»

Ведь это его продюсерский центр гонит сериал с Вериным участием, и его продолжения каждый вечер ждут все друзья и знакомые Степана – безразлично, с деньгами, большими деньгами или вовсе без денег. И только он один отворачивается от экрана, когда видит ее лицо и восхитительную фигуру.

Поначалу Степан пытался игнорировать появление Веры на экране. Потом незаметно для самого себя заинтересовался и стал поглядывать, что же там происходит – но, конечно, не каждый день и так, чтоб об этом никто не знал.

Он не пытался вникнуть в запутанные перипетии сюжета (там было все настолько непросто и настолько переплеталось с прошлым, будущим, какими-то воспоминаниями и фантазиями), что разобраться в нем могли только настоящие фанаты.

Его же интересовало только одно – чем Вера сейчас живет, и вспоминает ли о Степане вообще? Вопросы не из простых, принимая во внимание, что лицедейка из нее была от бога (и кто бы мог раньше подумать!), и увидеть что-либо конкретное с экрана не представлялось возможным. Все скрывала маска эротичной теннисистки, которая, впрочем, была совсем неглупа – и даже в сериале.

И, кстати, кто сказал, что на подобные вопросы можно найти ответ в телевизоре: